Мнение: Модная болезнь Украины

Как смотришь на властные структуры практически любой постсоветской страны, вспоминается Пушкин:

«На них мерзавцев сотни три,

Две обезьяны, бочки злата,

Да груз богатый шоколата,

Да модная болезнь: она

Недавно вам подарена».

Не то, чтобы коррупция была такой уж новой болезнью для наших широт; но такой масштаб она приобрела, конечно, лишь в последние годы, параллельно с резким ростом числа мерзавцев. А в уходящем году можно смело сказать, что она вошла в моду. Причем как любая нормальная мода, она носит интернациональный характер. Не только все, кому не лень, пишут о коррупции в Украине или Навальный проводит очередной дачинг в России; нет, уже и видные вашингтонские политики называют коррупцию главной проблемой стран бывшего СССР (прибалты не в счет, у них все получилось). Даже Вице-президент Байден приехал выступить в Верховной Раде, чтобы открыть глаза на это зло украинским депутатам.

Все международные эксперты, анализирующие экономическую ситуацию в Украине, склонны считать, что главной болезнью государства является коррупция. Такой подход достаточно распространен в силу того, что удобнее всего объяснять или оправдывать неудачи экономического реформирования страны самой очевидной проблемой, лежащей на поверхности. Но является ли коррупция причиной проблем?

Вопрос коррумпированности общества рождается в тех странах, в которых это самое общество не способно выстроить такую систему внутригосударственного устройства, в рамках которой законопослушное поведение граждан поощрялось бы и следование букве закона становилось бы выгоднее, чем воровство из бюджета. А это важно для становления общества граждан, формирующих государство под свои нужды, а не следующие в фарватере чужих решений и чуждых правил. К сожалению, отсутствие такой системы создания снизу, а затем уважения и следования собственным законам характерно для большинства стран постсоветского пространства.

С большинством проблем, с которыми сталкивается Россия, сталкивается и Украина. Тем более важно изучать опыт всех стран СНГ, и учиться на ошибках соседей, не повторяя их вновь и вновь. Хотя, конечно, история нас учит только тому, что никого ничему не учит – ни правительства, ни МВФ, ни рядовых граждан. А стоило бы хотя бы попытаться…

Причина резкого всплеска коррупции после распада СССР одинакова. Ее истоки – во политически мотивированной приватизации огромных национальных богатств, осуществленной узкой прослойкой общества. Последняя не могла обойтись без подкупа нижних слоев для придания видимости законности своим действиям. Надо сказать, что любой революционный процесс неминуемо выносит на поверхность разнообразных «лихих» людей, любящих ловить рыбку в мутной воде, и максимально мутящих эту самую воду вокруг себя. Общество сознательно развращается элитой в ее корыстных интересах; в условиях сильной обратной связи разгулу достаточно быстро кладется конец, когда же такой обратной связи нет, власть полностью выходит из под контроля.

В России, Белоруссии и Казахстане лидеры разными путями смогли возглавить процессы передела собственности в интересах себя и своих окружений, сформировав авторитарные системы, обеспечивающие это. Во всех этих странах не вполне легальные экономические интересы элит стали главной опорой государственной стабильности. Аналогичная попытка Виктора Януковича в Украине оказалась неудачной, и страна де-факто вернулась в 1990-е годы, к повторному переделу сфер экономического и политического влияния. Бороться с последовавшим за этим хаосом – это все равно, что пытаться осушить землю во время дождя. Надо видеть причину, и использовать опыт 1990-х, как позитивный, так и негативный, для осуществления перемен.

Для меня опыт 1990-х весь умещается в несколько позиций:

1 – цель не оправдывает средства, и нельзя идти на компромиссы в вопросах ценностей. В России расстрел парламента в 1993-м и фальсификация выборов в 1996-м, с энтузиазмом поддержанные «демократическим» западным сообществом, дали тактический выигрыш «реформаторам», но привели страну в тупик. Для сравнения: в Польше дали выиграть бывшим коммунистам – и ничего страшного не случилось;

2 – люстрация есть необходимое условие успеха. Все страны, осуществившие ее в мягкой (Польша) или жесткой (Прибалтика) форме, не свалились в коррупционную яму и смогли выстроить новую государственность; все страны, не сделавшие это, испытывают серьезные проблемы с качеством своих элит. Я считаю последний опыт Украины весьма далеким от опыта других восточноевропейских стран. По-моему, все остались на своих местах, и общество не видит кардинальной смены власти;

3 – успешно развиваются те территории, где сохраняется работоспособная промышленность (вне зависимости от степени ее модернизированности); а наибольшую отдачу помощь международных финансовых организаций дает при направлении средств в структурные реформы отраслей и институтов (например, в России удачными были кредиты Мирового банка в нефтяной, угольной отрасли, а также для реформы налоговой службы). При этом финансирование макроэкономической стабилизации нигде не принесло успеха, а только нагружало долговое бремя страны. Российская экономика пошла вверх лишь после дефолта и сворачивания сотрудничества с МВФ и Ко.

Я много общаюсь с представителями деловых кругов Украины – теми, кто вносит основной вклад в ВВП страны. Многие из них согласны с тем, что предыдущее правительство Януковича-Азарова работало главным образом на укрепление благосостояния семьи Януковича (собственно, оно пало прежде всего потому, что даже бывшие соратники начали опасаться, что в своей безудержной жадности семья отберет активы у них же). Однако они же, полностью поддержавшие и поддерживающие Майдан, говорят, что поскольку основой благополучия Януковича была промышленность, то правительство всеми силами обеспечивало ее рост. И им было лучше тогда, чем сейчас! С уходом того правительства ситуация коренным образом изменилась – составляющие основу нового кабинета инвестбанкиры идут кривой дорожкой правительства Гайдара, с теми же результатами – катастрофическим падением экономической активности населения Украины.

При этом очевидные просчеты именно экономического курса компенсируются громкой риторикой о повсеместной коррупции. Борьба с ней стала основным методом борьбы с конкурентами, своего рода охотой на ведьм. Окружение премьер-министра Яценюка в кулуарах власти сплетничает о коррумпированности президента. В свою очередь, ближний круг президента Порошенко списывает все неудачи на коррумпированность премьера и его соратников. Грузинские реформаторы справедливо говорят о коррумпированности системы как таковой. Западу тоже очень выгодно заявлять о том, что неудачи Украины не связаны с тупиковыми и вредными советами МВФ, а перекладывать ответственность на всю ту же вездесущую коррупцию.

Результат этой борьбы крайне плачевен: общество теряет доверие к властным институтам как таковым. Степень доверия народа к руководству страны начинает возвращаться к домайданным показателям, когда отчуждение правящей верхушки от населения достигло угрожающего характера. На самом деле, правительство далеко не столь коррумпировано. Но оно, в некотором смысле, хуже – в полном соответствии с известной поговоркой, в нынешней ситуации оно не может ни украсть, ни посторожить.

Уровень недоверия украинских граждан к собственному правительству сейчас настолько высок, что ситуация практически повторяет ситуацию Киевской Руси, когда на княжение, согласно популярной версии, призвали скандинавов Рюриковичей. Только сейчас внешнее управление пришло в виде грузинского десанта; но это сути дела не меняет. Украина выражает недоверие своим элитам и хочет внешнего управления, в значительной степени – для борьбы с ними.

Ключевой ресурс международного сообщества сейчас – это не деньги. Это – кредит доверия (не уверен, что до конца оправданный), который украинцы выдали на Майдане коллективному Западу, говоря о желании стать частью Европы и об отказе от Евразийского Союза, продвигаемого Россией. Не пользоваться этим кредитом, переваливать ответственность на руководство Украины в нынешней ситуации – это предательство. Так же, как были преданы поверившие в западные ценности россияне в 1990х, так же и сейчас предаются украинцы.

В Украине на сегодняшний день достаточно своих собственных внутренних ресурсов для обеспечения экономического роста и проведения экономических и политических реформ. И деньги нужны главным образом на конкретные затратные программы, например, на реформу правооохранительной системы. Но самое главное, нужны инвестиции в собственную украинскую промышленную базу. Говоря языком инвесторов – стране нужны smart money, умные деньги, и ключевое слово здесь первое.

Капитал не идет сейчас в Украину, несмотря на колоссальную рекламу, сделанную стране за последние полтора года в международных СМИ. Не идет потому, что не к кому идти. Михаил Саакашвили в Одессе не имеет никаких реальных полномочий. Но он имеет свой личный персональный драйв, он олицетворяет лицо государственной власти – и к нему идут инвесторы, какое бы тяжелое и коррумпированное наследство ему не досталось. Люди верят, что его преодолеют. У национальной же власти в Киеве такого лица, увы, нет. И инвестиции в Украине, в отличие от безудержного роста тарифов и налогов, оказываются невозможными без кардинальной реформы государственного управления.

Задача Запада в нынешней ситуации – предоставление знаний и помощи по выработке дорожной карты для Украины по выстраиванию экономически и политически эффективно работающего государства, отлаженного механизма надежной государственной системы, с которой можно работать без страха, с чувством защищенности и уверенности в завтрашнем дне. Не реформы МВФ, а персонально ответственное правительство, компетентные и опытные управленцы – не важно с какими паспортами – вот что нужно для начала экономического подъема и для успеха начатой на Майдане революции.

Про коррупцию же следовало бы говорить поменьше и понапрасну не сотрясать воздух, чтобы не отпугивать тех немногих, кто готов к работе в непростых условиях современной Украины. То, что действительно нужно сегодня – это дать людям больше возможностей зарабатывать честным путем. Действовать личным примером приведенных в страну работающих предприятий. Именно тогда болеть коррупцией будет не в модном тренде. Болезнь излечится.

Сама собой.

Илья Пономарев, депутат Госдумы для «Главкома»