ГОД САКВАРЕЛИДЗЕ В УКРАИНСКОЙ ПРОКУРАТУРЕ: МНОГО ОБЕЩАНИЙ И ПИАРА, МАЛО РАБОТЫ И РЕЗУЛЬТАТОВ

Вступая в должность заместителя Генпрокурора более года назад, Давид Сакварелидзе описывал впечатляющий проект комплексных реформ ГПУ, напоминающий по дерзости и широте замысла знаменитые «Нью-Васюки» Остапа Бендера.

В число обещаний, в частности, входили: сокращение и полное обновление состава прокуратуры, увеличение зарплат для сотрудников в разы с целью искоренения причин для коррупции, введение электронного документооборота и, наконец, «открытость» надзорного ведомства для общественности.

Обещая реализовать все это, Сакварелидзе неоднократно грозился покинуть свой пост, в случае отсутствия результатов за год, пишет prokurorska-pravda.today

Впрочем, реальность оказалась несколько иной, поскольку ни один из заявленных проектов «грузинская» команда так и не довела с февраля 2015 года «до ума».

В частности, идея «сокращение в обмен на увеличение зарплат» была зарезана на корню уже осенью прошлого года. Обновление прокуратуры в результаты создания новых прокуратур и замещения в них должностей «по конкурсу» вылилось в переутверждение 95% старых прокуроров. Более того, из-за существенного сокращения штатов, двери в надзорном ведомстве оказались закрыты даже для выпускников профильной Академии прокуратуры. Что уж говорить про людей со стороны?

Завалив все направления работы, Сакварелидзе, тем не менее, сохранял поддержку «западных друзей», от которых регулярно получал «финансовую поддержку для реформ», которая нигде официально не учитывалась и пускалась на разнообразные сомнительные проекты, вроде разработки «тестов для прокуроров» сомнительными «шарашкиными контрами».

Единственная задача, которую «иностранный реформатор» реализовал – это пиар-сопровождение собственной деятельности, поскольку не было еще в истории отечественной прокуратуры столь «открытого для СМИ» прокурора, всегда готового комментировать собственные свершения и выдвигать новые и новые проекты.

Впрочем, этот показатель вряд ли является основанием для признанием эффективной реализации в Украине «реформ по-грузински».

Грузин обещает…

После вступления в должность 16 февраля 2016 года, Давид Сакварелидзе был щедр на обещания. В частности, на проведенном оперативно брифинге он расписал в общих чертах комплексную программу превращения ГПУ в качественно новый орган.

В качестве своей цели он обозначил «максимальное сокращение» аппарата прокуратуры. Он заявил, что Украине нужна немногочисленная, но гибкая и эффективная прокуратура, где важным является не количество сотрудников, а построение самой системы.

Также Сакварелидзе добавил, что будет заниматься исключительно структурным реформированием органов прокуратуры, для того чтобы избавить ее от несвойственных функций, а также убрать коррупцию из ее рядов. Прокурорский «реформатор» привел пример Грузии, где, благодаря усилиям реформаторов, зарплаты в прокуратуре выросли в разы.

В целом, свою миссию «грузинский заробитчанин» видел не в том, чтобы просто «ловить и сажать», а в кардинальной замене идеологии построения прокуратуры с привлечением грузинского опыта.

Это предполагало:

- радикальное сокращение штата прокуроров;

- увеличение зарплат втрое;

- конфискацию дорогого имущества прокурорских;

- продвижение на должности молодых;

-  введение электронного делопроизводства с целью контроля за работой прокуроров;

- создание структур по защите прав человека в составе ГПУ.

Правда, раздавая подобные весомые обещания, Давид не избегал возможности подчеркнуть, что преобразования в прокуратуре невозможны без «преобразований в обществе».

«Конкретизация реформ»

В марте 2015 года заявленные ранее положения нашли конкретное воплощение в концепции реформирования украинской прокуратуры, презентованной совместно Виктором Шокиным и Давидом Сакварелидзе. Причем, самым важным авторы концепции считали «избавление» прокуратуры от «лишних» функций.

В числе таких вот функций назывались: прокурорский надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина; надзор за соблюдением законов при исполнении судебных решений в уголовных делах; возможность представлять интересы гражданина или государства в судах в предусмотренных законодательством случаях. Правда, все эти функции прописаны для прокуратуры в ст. 121 Конституции, потому проведение «прокурорской реформы» автоматически превращалось в «конституционную реформу». Зато предлагалось сохранить за прокуратурой некое «процессуальное руководство» расследованием дел.

Впрочем, как отмечал журналист Владимир Бойко, все эти прожекты, в любом случае, не опирались на какую-то нормативно-правовую базу, не смотря на любые заверения «грузин».

Кроме всего этого, было торжественно обещано запустить электронный документооборот, который бы позволял вышестоящему прокурорскому начальству отслеживать, чем занимаются подчиненные. Ну и отдельная тема – «ребрендинг прокуратуры», как будто это не государственная структура, а фирма по разливу и продаже газировки.

В дальнейшем, Давид поспешил еще немного «конкретизировать» собственные реформы. В частности, что процесс очищения прокуратуры – это вопрос не одного года, поскольку с увольнением такого большого количества сотрудников могут возникнуть «процессуальные сложности», и вообще – если на 40% «обновить» кадры надзорного ведомства, то это уже будет хорошо.

За этим следовали очередные обещания и угрозы увольнять прокуроров тысячами за несколько дней. В конечном счете, в апреле 2015 года было объявлено о создании «под Сакварелидзе» (буквальная цитата самого «грузинского зама») нового структурного подразделения ГПУ – «Генеральной инспекции», которая должна была заниматься расследованием преступлений прокуроров, со штатом в 30 сотрудников. Правда, вскоре выяснилось, что сотрудников там реально много меньше, а расследовать все дела «инспекция» просто не в состоянии.

Скандальное тестирование

Первое полугодие работы Давид Сакварелидзе отметил очередной порцией обещаний.

Все старые руководители районных прокуратур должны были быть уволены, после чего новосозданные местные прокуратуры должны были прийти им на место, сформированные на основании проведенных тестирований. В проведении самих тестов должны были помогать американцы.

ГПУ утвердила порядок проведения четырехуровневого открытого конкурса на занятие должностей руководителей местных прокуратур, их первых заместителей и заместителей, а также перечень вопросов для проведения тестирования на знание законодательной базы (профессиональный тест) для занятия должности прокурора местной прокуратуры и должностей руководителей местных прокуратур, их первых заместителей и заместителей. США выделили на тестирование 200 тыс. долларов.

Впрочем, старт великого «реформирования прокуратуры» оказалось далеко не безоблачным. Начало тестирования переносилось с 15 на 20 июля. Потом еще раз перенесли – на конец августа. Грузинский замглавы ГПУ утверждал тогда, что это связано с тем, что ранее был продлен на одну неделю срок приема документов от потенциальных кандидатов на руководящие должности в местные прокуратуры, а также отпускным периодом в Украине.

В дальнейшем оказалось, что с самими тестовыми заданиями не все было гладко. В частности, выяснился их низкий уровень. Найти «концы» их разработчиков оказалось непросто. В конечном счете, им оказалась некая харьковская правозащитная организация, с которой не заключались соответствующие договора. Соответственно, доработка тестов происходила постоянно, что отображалось в размещаемой на сайте ГПУ информации. Таким образом, нарушалось условие проведения конкурса, согласно которому участники должны были иметь достаточное время для подготовки. Соответственно, приказом Генпрокурора Сакварелидзе было поручено доработать тестовые задания до 25 августа, после чего роки тестирования опять сдвигались на две недели.

Правда, в ответ Сакварелидзе впал в очередную истерику, обещал разные кары «старой гвардии», прикрывался поддержкой Порошенко и «западных партнеров» и обещал провести «реформу» не смотря ни на что.

Всё дело в том, что оплата исполнителям тестов шла «в конверте», соответственно, они не заплатили ни копейки налогов, не говоря уже о том, что документально не было подтверждена процедура передачи тестов в ГПУ. Но более умилительно в этой ситуации то, что из 200 тыс. долларов, выделенных на подготовку качественных вопросов в рамках проведения конкурса согласно реформе, реальные разработчики получили всего несколько тысяч гривен.

В дальнейшем, все наблюдали форменный фарс, при участии «старых прокурорских» в лице зама Генпрокурора Юрия Севрука, Давида Сакварелидзе, «блогеров», Академии прокуратуры и посольства США. Волевым решением «слепленные на коленке» тесты таки были пропущены, запустив такой долгожданный процесс «реформирования».

Однако все это не снимало ключевых проблем, связанных с проведением тестирований и «обновлением» местных прокуратур, которые, в частности, были обозначены отставным замом Генерального прокурора Владимиром Гузырем. В частности, он отметил сомнительность законодательной базы проведения тестирования, задания для которого разработаны кем-то неизвестным на деньги внебюджетного происхождения. Кроме того, не ясно, почему какие-то тесты должны быть основанием для увольнения сотрудников прокуратуры, что означает возможность большого количества судебных исков по этим вопросам.

Операция «Обновление»

Нормативная база проведения реформы также вызывала массу нареканий. Собственно, сам приказ № 98, разработанный Сакварелидзе, был далек от «реформаторства». В частности, согласно одному из его пунктов, тестирование на занятие должностей прокуроров местных прокуратур для лиц без соответствующего опыта работы должно было проводиться уже после назначения на конкурсные должности работавших ранее прокуроров, и исключительно в случае наличия вакансий. Это в условиях сокращения прокурорских работников звучало как фантастика, так как сложно представить, если вместо прокурора с опытом работы, могут взять, пускай даже самого замечательного юриста, но без соответствующего стажа. Таким образом, на «обновлении прокурорских кадров» можно было не рассчитывать изначально.

Вообще, вызывал вопрос и сам порядок проведения реформы. Почему ее начинали с сокращения именно сотрудников местных прокуратур, ведь для изменения системы, прежде всего, стоило бы сократить Генеральную прокуратуру и областные, где штат сотрудников на порядок выше количества сотрудников, работающих в местных прокуратурах.

5 сентября стартовало непосредственно тестирование. В целях мониторинга его проведения, миссия Европейского Союза обещала направить своих наблюдателей на пункты его проведения, что еще раз показывало, какое значение имело происходящее в глазах «западных друзей».

В тестировании приняло участие более 10 тысяч человек. Первый этап успешно прошли 77 % претендентов на должности в местные прокуратуры. Хотя наблюдатели, в общем, положительно охарактеризовали проведенный «экзамен» (при некоторых «недоработках»), сами участники конкурса были не столь «радужны» в оценках, кивая на то, что некоторые управлялись со 100 вопросами за 15 минут (хотя отводилось 2 часа), о том, что некоторым выдавали нужные логины и пароли, и, что были бумажки с логинами без паролей. Указывали на организационные промахи: на задержку начала на 2-2,5 часа; на смену места регистрации без оповещения участников; не проблемы с программой. Вспоминали и об участии в конкурсе коррупционеров, убрать которых одна из главных задач реформы прокуратуры.

Вместо того, чтобы «обновить» ряды сотрудников прокуратуры, «реформа» только усилила их кастовость, закрыв даже те скромные ручейки в виде, например «Академии прокуратуры», через которые ранее могло происходить частичное наполнение прокуратур новыми людьми.

В конце сентября 2015 года завершился второй этап тестирования, как всегда под знаком многочисленных скандалов. Привычными уже стали технические неполадки во время конкурса, из-за которых тестирование откладывалось на несколько часов. Результаты второго тестирования были достаточно неутешительными, ведь со ста возможных баллов прокуроры набрали всего по 5, 10, 20 баллов и т.п. Самый хороший результат составили 84 и 90 баллов. Средний – колебался в пределах 20-40 баллов. 100 баллов, в отличие от первого этапа, никто не набрал. Задания были сложными, специфическими и совершенно не связанными со спецификой прокурорской работы, поскольку требовали от претендентов, в первую очередь, математических навыков.

Фактический провал «реформ»

30 сентября выходит проставление Кабмина  №763, определяющее должностные оклады сотрудников Генеральной прокуратуры Украины. Согласно документу, зарплата первого заместителя руководителя недавно созданной в структуре ГПУ Специализированной антикоррупционной прокуратуры должна составлять 3 507-3 545 гривен, что не дотягивает даже до сумм средних зарплат по стране. Получается, что охранять закон, поддерживать государственно обвинение в суде и бороться с коррупцией будут люди с доходом в 150 долларов США, вместо обещанных 550 долларов. Не говоря уже о том, что, по «авторитетному мнению» Давида Сакварелидзе, для выживания прокурорским работникам необходимо иметь доход не менее 1,5-2 тысяч долларов США.

Соответственно, если взять даже перспективную цифру численности работников прокуратуры в 12 тысяч человек, то средняя зарплата (месячный оклад) по ГПУ может вырасти максимум на 2 тысячи гривен, а это никак не дотягивает до озвученной реформаторами цифры в 15 тысяч гривен. Даже, запланированное Законом сокращение до 10 тысяч сотрудников не даст возможности без дополнительного финансирования выйти на достойную зарплату прокурорам.

Таким образом, одно из главных обещаний Сакварелидзе («сократить прокуроров но дать им достойную зарплату») превратилось в «пшик». Сокращать то их сокращали, вот только без особых последствий для официальных доходов, а, значит, и без перспектив в борьбе с коррупцией.

В конечном счете, провал идеи с увеличением прокурорских зарплат в обмен на сокращение штатов признал и сам ее автор – Сакварелидзе. Правда, посыпать голову пеплов в данном случае несколько поздновато. Вряд ли кто-то забудет. Потому не удивительно, что первый иск по поводу невыплаты положенной по закону зарплаты в размете 12 минимальных последовал именно в Одесской области и именно к местному прокурору Давиду Сакварелидзе.

В частности, местный суд отказал в его удовлетворении в решении от 16 февраля 2016 года. Мотивировка в данном случае заслуживает отдельного упоминания: да, по закону положена одна зарплата, но зарплаты у нас определяет Кабмин и Закон о бюджете, а потому все, что положено, на самом деле – не положено. Таким образом, реформа органа, который призван следить за законностью во всей стране, началась с вопиющего беззакония, как в самом этом органе, так и по отношению к нему.

Тем временем, 9 октября появились списки претендентов на должности в местных прокуратурах, которые «дожили» до последних этапов. Они состояли на 70% из действующих прокуроров, среди которых было очень много скандальных личностей и родственников высокопоставленных сотрудников ГПУ. Обещания грузин «обновить прокуратору на 70%» превратились в тотальное сохранение старых кадров.

Это вызывало справедливые нарекания у ряда активистов, которые задавались простым вопросом: если в прокуратурах останутся те же люди, то зачем проводит открытый конкурс, не учитывающий результаты предыдущей работы претендентов. Следовало бы говорить, в первую очередь, о переаттестации прокуроров на основе четких критериев.

В финале мы имеем: во-первых, почти 80% претендентов на руководящие должности местных прокуратур составляет «старая гвардия»; во-вторых, списки кандидатов пестрят одиозными личностями и протеже влиятельных родственников; в-третьих, средний результат тестирования на общие способности по Украине составил всего 29 из 100 возможных баллов (это говорит о том, что в прокуратуру идут далеко не самые умные люди); в-четвертых, средний итоговый бал по Украине составил 107 из 200 возможных баллов, что свидетельствует о низком интеллектуальном уровне и низкой профессиональной подготовке большинства будущих прокуроров.

Апогеем формирования местных прокуратур стал, конечно же, четвертый этап – собеседование, которое закончилось 21 ноября и рассеяло все сомнения по поводу «объективности» конкурса.

Рейтинговый список шестнадцати лучших, по результатам теста на знание законов и тестирования на общие способности, после собеседования претерпевал существенные изменения. Закономерностью стали ситуации, при которых претенденты (чаще всего внешние кандидаты) по итогам двух первых туров, занимавшие первые места, после собеседования оказались в конце списка. Оказалось, что для членов конкурсных комиссий абсолютно не важными являлись результаты первых двух туров и кандидаты, например, с итоговым баллом 10 из 100 возможных по тестированию общих способностей. Собеседование оказалось тем инструментом, который позволил отсеять неугодных и четко расставить нужных кандидатов на «правильные» места.

Потому не удивительно, что после «собеседования» вереницы прокуроров потянулись в суды, с требованиями отмены результатов конкурса. Некоторые добивались прогнозируемого успеха.

В конечном счете, даже «соратник» Сакварелидзе по «реформаторскому крылу» в ГПУ Виталий Касько был вынужден констатировать провал идеи об обновлении местных прокуратур через конкурс.

Впрочем, самого «грузинского реформатора» все это нисколько не смутило, и он продолжил вынашивать «гениальные планы» с выведением тестирования на уровень ГПУ и утверждать, что на региональном уровне «самые одиозные прокуроры на конкурсе отсеялись». Да, и Сакварелидзе не прекращал выпрашивать помощь «на реформу» в Европе, обещая тратить всеполученное на «экспертную поддержку».

Видимо, ощущая необходимость «поддержки», в сентябре 2015 года Давид Сакварелидзе подал заявку на право беспрепятственного доступа 10 грузин в стены ГПУ. Как говорится в документе за его подписью, эти иностранные граждане с 20 августа по 20 сентября «будут принимать участие во встречах рабочей группы по вопросам реформирования органов прокуратуры Украины».

В список из приближенных к главному «грузинскому реформатору» вошли:

- Зураб Адеишвили;

- Андро Кикнадзе;

- Георгий Вашадзе;

- Давид Кизирия;

- Лаша Церетели;

- Муртаз Зоделава;

- Александр Имедашвили;

- Кетеван Чомакхашвили;

- Андро Гигаури;

- Геннадий Качибая.

Среди указанных выше «грузинских эмиссаров» есть как более известные (например, как разыскиваемый Интерполом экс-министр юстиции Грузии Адеишвили), так и менее. Многие – действующие советники из Администрации Президента Украины (как Давид Кизирия).Геннадий Качибая ранее занимался тренингами для детективов НАБУ. Всех их объединяет одно – они старые политические соратники, однопартийцы и члены команды Михаила Саакашвили. Зачем они нужны в прокуратуре – интересный вопрос. Например, не очень понятно, какие советы может дать Георги Вашадзе, занимавшийся ранее вопросами финансов, образования и науки? Фактически, ситуация выглядит так, что в ГПУ «Михо» просто собрал собственное «правительство в изгнании», чтобы в дальнейшем или готовить «реконкисту» в Грузии, либо же форсировать политпроект в Украине.

Перейдя «годичный Рубикон», и осознавая, что отчитываться ему особо не о чем, Сакварелидзе начинает действовать по принципу «кто громче кричит – тот прав», раздавая обвинения направо и налево.

27 февраля он нашел очередного «виновного» в провале собственных реформ – Юрия Севрука, который в нынешних условиях, фактически, является Генпрокурором.

Ранее Сакварелидзе начал широкомасштабную информационную кампанию по поиску «виновных» в ГПУ. В частности, он обвинил ГПУ в увольнении всех сотрудников, которые ранее занимались «бриллиантовым делом», что, якобы, должно было продемонстрировать, насколько засевшие в прокуратуре «ретрограды» мешают «молодым грузинским реформаторам».

В самом ГПУ все отрицали.

Но «грузин» и не думал сходить с тропы обвинений, перейдя в режим обмена оскорблениями с «прокурорским голосом» - Владиславом Куценко.

Правда, самому Сакварелидзе тут тоже есть в чем упрекнуть. Находясь на должности прокурора Одесской области, сам себя в методах он не ограничивал. В частности, начал там он свою должность с того, что торжественно пообещал «выжить» всех пятерых доставшихся ему замов, что и сделал вскоре. Еще он активно практиковал в Одессе увольнение сотрудников, которым угрожала уголовная ответственность, по собственному желанию до окончания соответствующих проверок.

Так что вряд ли Сакварелидзе целесообразно заикаться о «принципиальности».

Введение ОСОП

Введение электронного документооборота в прокуратуре – один из программных тезисов Сакварелидзе, который он постоянно подчеркивает во время любых публичных выступлений. Очевидно, это призвано демонстрировать, что именно он принес диким и далеким от технического прогресса украинцам «цифровое завтра». Проблема в том, что соответствующая система в прокуратуре существует со времен «легендарного» Виктора Пшонки под названием  «Единая система статистики и анализа работы органов прокуратуры Украины» (ЕССА).

В октябре 2015 года «грузинский реформатор» заявил, что при финансовом участии США и Великобритании под его началом разрабатывается программа электронного уголовного делопроизводства. «Американская сторона обещала нам помочь финансировать начальную стадию вместе с британцами. Так что финансовый вопрос не будет проблемой», - сказал тогда Сакварелидзе.

При этом он мотивировал необходимость ее внедрения словами, практически идентичными заявлениям Пшонки в 2012 году: «Это сэкономит невероятный ресурс человеческий и финансовый, уберет проблему дистанции в большом государстве». При этом, грузинский эмиссар уверял, что два программных комплекса, на которые его предшественники якобы потратили 20 миллионов долларов, «не соответствуют требованиям прокуратуры, не убирают бюрократию, не облегчают труд следователя и прокурора».

Таким образом, инициативы Сакварелидзе в части внедрения новшеств в IT-сопровождении работы ГПУ ввели его в состояние очередного внутрисистемного конфликта, поскольку формально это направление курировал ставленник Виктора Шокина - Роман Говда. Согласно приказу генпрокурора №213 от 15 сентября 2015 года именно на него штатные обязанности кураторства за управлением информационных технологий и управлением организационного обеспечения ЕРДР и информационно-аналитической работы.

Впрочем, уже в феврале было объявлено о начале работы новой системы – ОСОП («Облік та статистика органів прокуратури»).

«Прокурорская правда» направила соответствующий запрос в ГПУ с целью выяснить, сколько стоили услуги по запуску новой системы, кто платил, кому поручено обслуживание, когда запускается, и что будет с ЕССА?

Полученный ответ ничего не прояснил.

В частности, администрирование якобы осуществляется самой ГПУ (кем конкретно – не ясно), соответствующие договора на обслуживание не заключались (знакомая история – вспомним разработку тестовых заданий), затрат не было.

От этого невразумительного ответа за версту несет деятельностью Сакварелидзе. Очевидно, опять речь шла об освоении донорских средств, в обмен на которые кто-то за небольшой процент «на коленке» разработал новую систему. Притом, что старая, в целом, работала, и в нее уже были вложены миллионы. Но грузин сказал, что нужна новая – и вот она.

На специализированных прокурорских «форумах» пользователи обсуждают ОСОП, и пока особого восторга не слышно. В целом, не понятно совершенно, чем новая система лучше старой. Более того, пока что она выглядит предельно глючной, не работающей стабильно и ненадежной в плане доступа. Например, если кто-то вводит неправильно три раза пароль – пользователь блокируется, однако не продумано, что делать, если кто-то делает это умышленно, чтобы заблокировать пользователя под определенным логином И таких «багов» в системе пока что хватает.

Кроме того, система формально запускается 9 февраля, хотя уже ясно, что нормально заработает она не скоро. Однако, теперь все данные с начала года должны быть перенесены в новый ОСОП.

Короче говоря, вместо «работы по-новому» прокуратуру будет сотрясать очередной всплеск «бюрократизма по-старому». И главное: пока никто не может внятно объяснить, зачем все это и кому было нужно?

Давид, и где рапорт об отставке?

Исходя из изложенного выше, у «Прокурорской правды» возникло несколько вопросов:

- сколько миллионов западной помощи на проведение разнообразных «тестирований» пристало в прокуратуре к липким грузинским рукам, если учесть, что деньги эти не шли через бюджет, нигде не фиксировались, а проекты за их счет выполнялись даже без письменных договорных обязательств?

- зачем нужно было проводить дорогостоящий конкурс на замещение должностей в новой прокуратуры, выдумывать для претендентов разнообразные логические и математические задания, если состав сотрудников остался тем же?

- кому понадобилась новая прокурорская электронная система ОСОП, относительно которой никто не может объяснить, кто и на какие деньги ее разрабатывал, если она ничем не старше строй системы ЕССА, но пока гораздо «глючнее»?