Власть и социальная ответственность: за что в ответе НБУ?

По итогам «банкопада» 2014-2016 годов возникает вопрос: что движет финансовым руководством страны, от решений которого зависят судьбы десятков и сотен тысяч сограждан? 

Где грань между гражданской ответственностью и высокой необходимостью принятия таких решений? В условиях потери страной территорий, продолжающейся войны, беспрецедентной инфляции прошлого года и троекратного падения стоимости национальной денежной единицы действия Национального банка Украины скорее являются безответственными перед украинским обществом, чем продуманной политикой, направленной на преодоление кризиса – считает эксперт Анатолий Дробязко, пишет forbes.net.ua

Современный банк – это высокотехнологичное предприятие, деятельность которого опирается на самые передовые разработки. В нынешних условиях банкам необходимо конкурировать с новыми носителями информационных технологий – телекоммуникационными компаниями и структурами, предоставляющими услуги денежных переводов в современной цифровой индустрии. При этом на внутреннем рынке Украины цена денег уже определяется не столько банками, сколько финансовыми институтами, имеющими лицензии Нацкомфинуслуг.

В макроэкономическом разрезе приблизительные годовые потери от «банкопада» по бюджетным платежам в целом по 80 банкам  составляют 2,5 млрд гривен

Выживание банка на рынке в значительной степени определяется его возможностью следовать в фарватере технологического прогресса. Банки являются заказчиками самого современного программного обеспечения, которое разрабатывается отечественными производителями. А перевод банка под временную администрацию или в ликвидацию – не только ставит крест на затратах, которые понесло это учреждение на создание нематериальных интеллектуальных активов, но и ставит под сомнение дальнейшее существование фирм – производителей современных систем специализированного программного обеспечения.

О чем говорят банкиры

15 июня под руководством главы Комитета ВР по финансовой политике и банковской деятельности Сергея Рыбалка прошло заседание клуба банкиров на тему «Очищение банковской системы: последствия и альтернативы». С докладом выступил заместитель председателя Комитета Михаил Довбенко, который в присутствии двух заместителей председателя НБУ – Якова Смолия и Екатерины Рожковой – привел удручающую статистику «успехов» за два года регулирования банковского бизнеса.

Рассмотрим социальные последствия решений НБУ, направленных на выведение с рынка одного из популярных банков – например, банка «Михайловский».

Бизнес банка был направлен на кредитование физических лиц по карточным проектам, в том числе и в рамках организации продаж современной электронной техники. Банк реально работал на увеличение спроса на внутреннем рынке, то есть на то самое ВВП, о котором так печется нынешнее правительство. Деятельность банка была прибыльна (за 2 года в бюджет поступило более 340 млн гривен налогов). Конкурентами на этом рынке у «Михайловского» были ИдеяБанк, Укрсиббанк, ОТП , ФорвардБанк – все они не с украинскими корнями.

В результате решения НБУ из обращения ушло более 310 000 эмитированных украинским банком пластиковых карт, остановились 86 банкоматов и 507 платежных терминалов. Обнулились затраты на программное обеспечение – около 20 млн гривен – которое поддерживало работоспособность 82 отделений. Раздать вкладчикам деньги, вложенные в нематериальные активы, никак не получится. А софт уже мало применим где-либо в другом месте.

В макроэкономическом разрезе приблизительная годовая потеря налогов от «банкопада» в целом по 80 банкам по бюджетным платежам составляет около 2,5 млрд гривен – если взять за основу 2013 год.

Лишенные работы

В докладе замглавы Комитета Михаила Довбенко фигурировала цифра: 45 000 безработных банкиров с начала «банкопада». Хотя если учесть, что иностранные банки существенно «почистили» свою ритейловую сеть, то эта цифра, вероятно, окажется заметно больше.

Что касается банка «Михайловский», то к потере работы должны быть готовыми почти 1700 сотрудников. При увольнении по инициативе администрации каждому из них необходимо выплатить пособие в размере двухмесячного оклада (это 1-я очередь в ликвидационной процедуре, т. е. впереди вкладчиков). И далее – до одного года возможного содержания безработного по условиям фонда социального страхования. Эти расходы досконально никто не подсчитывал, но если предположить, что 1500 человек в среднем за три месяца найдут работу (что более чем оптимистично), то только по этой статье государству предстоит выплатить более 15 млн гривен пособий.

Есть еще одна проблема – суициды. Увы, не все высококлассные специалисты в возрасте 40+, потратившие долгие годы на карьерный рост, переживают эту ситуацию без психических потерь. Еще одна сторона – поражение в правах высококвалифицированных топ-менеджеров банков, которых регулятор «отлучил» от профессии на 3-5 лет, через  различные «черные списки НБУ». Они вынуждены оправдываться, что не воровали, а сложилась такая экономическая ситуация, что клиенты попали в дефолт.

Все топ-менеджеры банков, члены правления и совета, получали в НБУ разрешение на занимаемые должности и подтверждение безупречной деловой репутации. Откуда набралось такое количество «финансовых мошенников»?

Фонд гарантирования вкладов физических лиц вместо вдумчивой работы с активами буквально «печет» уголовные дела на бывших коллег. Руководство Фонда бодро рапортует о более 2400 исковых заявлений в силовые органы. Вопрос: сколько реально возвращено в Фонд этими лицами денег, какова эффективность этой работы, или это попытка прикрыть свою профессиональную несостоятельность силовыми органами?

Все топ-менеджеры банков (члены правления и совета) ранее получали в Нацбанке разрешение на занимаемые должности и подтверждение безупречной деловой репутации. Откуда же тогда набралось такое количество «финансовых мошенников»?

Теперь рассмотрим подробнее основные патогенные процессы в банковской сфере.

Разрушение малого и среднего бизнеса, конфискация денег у крупных вкладчиков. На счетах банка «Михайловский» зависло относительно немного средств субъектов хозяйственной деятельности – 158 млн гривен. Тем не менее, у более тысячи клиентов малого бизнеса фактически конфисковали деньги. По оценкам Комиссии и со слов Михаила Довбенко, их общий объем по всем выведенным с рынка банкам превышает 200 млрд гривен.

О каком приоритетном развитии малого и среднего бизнеса как о государственной программе может идти речь, когда у предпринимателей нет гарантий сохранности оборотных средств в банках? Нынешнее падение ВВП и мизерные темпы развития экономики – во многом прямой результат необдуманных действий НБУ и безответственной социальной политики, проводимой в финансовом секторе. Ведь при падении предприятий малого бизнеса без средств к существованию остаются люди, которые самостоятельно, без государственных субсидий, кормили свои семьи.

Конфискация средств у физических лиц, которые по своей «неосторожности» доверили банку более 200 000 гривен. Это именно та прослойка населения, которая давала банкам инвестиционный ресурс. По относительно небольшому банку «Михайловский» вкладчиков из категории «200 000+» насчитывается почти 3500 человек. В случае признания возврата средств финансовыми компаниями на текущие счета клиентов никчемными пострадают почти 14 000 физических лиц. А потеря средств физлицами составит почти 1,5 млрд гривен.

Цинизм этой ситуации состоит в том, что Фонд гарантирования вкладов при реализации активов по новому закону стоит в третьей очереди, а вкладчики «200 000+» – в четвертой. Раньше все было наоборот. Другими словами, Фонду надо как-то вернуть свои деньги, а на вкладчиков – стимула нет.

За два года Нацбанк с Фондом провели «конфискацию вкладов» на сумму более 200 млрд гривен. Не следует удивляться, почему в 2013 году на банковских валютных депозитах находилось в пересчете более $23 млрд, а сейчас – около $8 млрд. К тому же, на момент открытия депозита $20 000 гарантировались ФГВ, а после девальвации они превратились в $8 000, да и те можно получить «в час по чайной ложке». 

О каком росте ВВП можно говорить при проведении подобной конфискационной политики? Банковское кредитование на протяжении двух с половиной лет сжимается как у корпоративных клиентов, так и у физических лиц. 

Дело «Михайловского»: куда уехал банк?

Выведение из рынка банка «Михайловский» увеличивает нагрузку на Фонд гарантирования вкладов на 2,5 млрд гривен. Это с учетом того, что Фонд уже привлек более чем на 60 млрд кредитов от Минфина и НБУ. Успехи от реализации конфискованных у банков активов – 1,1 млрд гривен за прошлый год – не покрывают даже проценты, которые надо заплатить по кредитам (между прочим, эта нагрузка тоже формируется за счет кредиторов выведенных с рынка банков, которые стоят в дальних очередях).

Банкиры, которые работали с проблемными заемщиками, знают, насколько это кропотливая и индивидуальная работа. Здесь появляется огромная зона для злоупотреблений. Например, невозможно привлечь к ответственности юриста, который пропустил сроки исковой давности по делу. Но эта «небольшая услуга» в определенных кругах хорошо оплачивается.

Или трудно схватить за руку клерка, который тихо подменил оригиналы договора копиями, а без оригиналов документов судебной перспективы в рассмотрении дела нет. Даже не говоря о том, что продажа финансовых активов – это блеф горой папок с бумагами, которые с большим дисконтом может купить только сам заемщик через подставных посредников. Именно поэтому Фонд – в третьей очереди на получение компенсации, а остальные – «когда-нибудь потом».

Невозможно привлечь к ответственности юриста, который пропустил сроки исковой давности по делу. Но эта «небольшая услуга» в определенных кругах хорошо оплачивается

Каждый банк находится под ежедневным контролем со стороны служб пруденционного надзора НБУ. Вся эта рутинная работа рано или поздно ляжет на стол судебной системы при оценке  правомерности действий регулятора и топ-менеджмента. Только в нашей судебной практике – решения НБУ не оспариваемые. 

Работал ли банковский надзор с банком «Михайловский»? Безусловно. Регулятор знал и про схемы, которые банк по взаимному согласию с НБУ собирался в два года свернуть, и писал письма, согласовывал сроки капитализации, согласовывал бизнес-модель, признавал структуру собственности прозрачной, субординированный долг регистрировал, вводил куратора. 

Что делали регуляторы в развитых странах, если банк терял ликвидность – старались быстро найти инвестора и продать проблемное финучреждение. Это намного лучше, чем ликвидировать. Тогда ответственность перед кредиторами банка несут новые владельцы, а старые делят между собой один фунт дохода от инвестиций. В этом случае кредиторы банковской системы деньги не теряют. 

Однако «Михайловский» уже уничтожен. И жаловаться некуда – предыдущий Совет НБУ, признавший деятельность правления за 2014 год неудовлетворительной – распущен в связи с окончанием сроков полномочий, а новый уже почти год не сформирован.

Не выполняет власть свои конституционные обязанности и перед внутренними инвесторами. Согласно закону, сместить главу НБУ практически невозможно. Поэтому вопрос социальной ответственности за действия регулятора зависает в воздухе.