Надевали пакет на голову, душили, избивали, били током: Афанасьев рассказал о пытках в ФСБ

Освобожденный 14 июня украинец Геннадий Афанасьев рассказал, как сотрудники ФСБ жестоко били и угрожали ему после задержания в Симферополе в 2014 году, требуя сознаться в террористической деятельности. Об этом он рассказал в интервью Украинской правде.

«9 мая 2014 года я шел на параде ко Дню Победы в Симферополе с фотографией прадеда. После этого отправился к знакомой девушке, которая жила неподалеку — в центре города. Но по дороге на меня набросились ребята в штатском с автоматами и затолкали в машины. Рядом стояли журналисты, которые снимали все это. В машине меня бросили на пол, надели на голову мешок и повезли. Пока ехали — били в живот и голову, расспрашивали о разных людей, угрожали, что везут в лес, что буду сам себе рыть могилу.

В конце концов, довезли домой — они уже знали, где я живу. Забрали ключи от квартиры, и вот так, с мешком на голове, завели в квартиру, бросили на пол. Дома что-то искали, но ничего не нашли. После этого уже повезли в ФСБ в Крыму, и оттуда — в места временного содержания на 10 дней. Обычно там держат три дня, а дальше перевозят в следственный изолятор. Но меня держали 10 — им это было нужно», — рассказал Афанасьев.

При этом он отметил, что адвоката при нем не было, «зато было очень много следователей из Москвы и очень больших парней с Кавказа, сотрудников ФСБ».

По словам Афанасьева, его приковали к железному столу, били, угрожали и задавали различные вопросы — требовали признаться, что он якобы намеревался взорвать памятник Вечного огня 9 мая в Симферополе.

«На этом втором этаже они надели боксерские перчатки и били ими по голове — чтобы не было синяков. Это был первый день. Меня отвезли на ночь в это место временного содержания. Все 10 дней, пока был в этом месте, — не давали спать, есть, не было даже туалетной бумаги, ничего не было. Какое-то подвальное помещение, было очень холодно. В течение первых 5 дней применяли… Просто надевали пакет на голову, душили… Это надо говорить. Люди должны знать, что творится. Потому что я не один такой. Я видел много таких примеров: так поступали не со всеми, а с теми, кто им был нужен. Ко мне в камеру заводили Алексея Черния, который при мне говорил, что я такой-то, такой-то. Мы с ним встречались до этого. В самом начале оккупации Крыма я организовал общину, которая занималась медицинской помощи для наших пленных, которые находились в окружении. Именно в этом сообществе мы познакомились с Чернием.

Так вот, Черний давал показания на меня и на ребят. Это было психическое давление: когда человек против тебя свидетельствует, а следователи говорят, что тебе уже некуда пойти, ничего сделать. Следователи говорили, что у меня нет шансов: «Ты получишь 20-25 лет. Можешь только признаться, и тогда получишь меньше». Я решил, что если на меня дали показания, и речь идет лишь о поджоге — я подписал согласие. Я ни на кого не давал показания, лишь сам признал свою вину. Потом они уже заинтересовались Александром Кольченком и Олегом Сенцовим. На них дал показания Черний», — рассказал Афанасьев.

После этого, по его словам, начались уже серьезные пытки. «Надевали противогаз на голову со шлангом, откручивали нижний клапан и брызгали туда баллончиком — начиналась блевота, ты начинал захлебываться в этом, потому что ты в маске. Когда захлебываешься, маску снимают, дают понюхать нашатырь — и все повторяют. Продолжилось тем, что подсоединяли электрические провода к половым органам — и били током. Если удушение еще можно было выдержать, это уже была другая боль. Так вынуждали ставить подписи на документах», — рассказал Афанасьев.