Койки менять поздно: почему стало так удобно говорить про российский след

Это был черный день не только для украинской правоохранительной системы, спецслужб, но и в целом для украинской государственности. Заявления генпрокурора о том, что и в выстрелах на Пушкинской улице, и во взрывах в Балаклее есть российский след, не следует считать индульгенцией, а тяжким обвинением украинской власти. Об этом пишет украинский дипломат, председатель правления фонда "Майдан иностранных дел" Богдан Яременко.

Стало удобно говорить про Россию, если что-то пошло не так. Мол, иначе и быть не может - это же дела России.

Но три года - более чем достаточный срок для того, чтобы уменьшить способность России творить свои черные дела. Да, возможно, у нас нет сил победить Россию в военной кампании. Но это совсем не означает, что мы не имеем ресурсов для того, чтобы не позволять делать ей что угодно в глубоком украинском тылу - хоть на Харьковщине, хоть в Киеве.

Как так, что покушение на одного гражданина Украины, которого не охраняет СБУ, и который более публичный, чем наделен властью, эта структура предупреждает, а покушение на другого гражданина, который генеральной прокуратурой называется важным свидетелем и охраняется какой-то из отечественных спецслужб, мы даем убить у себя на глазах? Как, украинские спецслужбы охраняют государственных мужей вместо государственных интересов?

Говорить о том, что за три года сделано, чтобы победить или остановить Россию, уже немного поздно. Уже самое время говорить об ответственности тех, кто должен был это сделать, но не сумел, не смог, не захотел.

Нам каждый месяц показывают бравурные кадры передачи вооружений в войска, рассказывают, что "теперь мы можем дать по зубам России".

Неужели два месяца обстрелов города Авдеевка и ежедневные жертвы среди украинцев в том районе не повод, не причина и не время сделать это - "дать России по зубам"? Ну, хотя бы так, как это было сделано под Мариуполем - отодвинуть линию фронта на расстояние, чтобы препятствовать ведению артиллерийских обстрелов города?

Если так, как на это намекает генпрокурор, склады в Балаклее не только окурком, но и факелом нельзя было поджечь, и это дело рук диверсантов или дрона, то кто и как организовал охрану и оборону этого объекта?

Как так, что российские банки не представляют угрозы экономике Украины, но против них вводятся санкции? Если санкции вводятся, значит, угроза все же есть? Но почему они не вводились три года подряд?

То же с блокадой от имени правительства. На основании чего правительство пришло к выводу, что надо вводить блокаду и почему этого не сделало раньше? Каким образом поставка одних товаров в и из ОРДЛО - это плохо, а других - хорошо?

Как можно призывать добровольцев взрывать пути в тылу врага и принимать правительственные решения финансировать Укрзализныцю (ту, что должны взрывать украинские патриоты) на временно оккупированных территориях? Как можно финансировать компанию, которая обеспечивает логистику поставок вооружения для оккупационных войск? А заодно уже и предметнее вопрос - а не было ли саботаж уничтожения железнодорожного узла в Дебальцево во время успешной, по заявлениям президента и Минобороны отступательной операции, частью большего плана "сохранить контролируемое предприятие "Укрзализныця" на неконтролируемой территории"? И сохранить для чего? Для подвоза угля, снарядов для оккупанта?

Почему мы подсчитываем недополученные от блокады средства в бюджет Украины и не слышим никаких расчетов, а сколько денег за три года было перечислено из Украины на временно оккупированные территории ОРДЛО? Какая доля из зарплат, выплаченных на временно оккупированных территориях, осела в карманах террористов и в бюджете т. назыв. ЛНР/ДНР? Сколько за эти деньги куплено боеприпасов и убито украинских солдат? Сколько из этих денег потрачено на содержание больниц, где кастрируют украинских воинов, сколько потрачено на содержание тюрем, где подвергаются пыткам наши граждане?

А еще технический вопрос - а как гривна безналично ходит через линию фронта? А наличными как? А почему это не интересует Нацбанк, который вообще, похоже, не видит угроз финансовой системе, потому что не может отвлечь глаз от денег?

Каким образом и кто достиг договоренности относительно поставок и логистики этих поставок из ОРДЛО в Украину? Почему это не считается ведением переговоров с террористами? И какая мне, как гражданину страны, разница, договаривались с террористами об обменах товарами или о торговле? Только не нужно считать нас идиотами, рассказывая сказки об украинских владельцах, которые действуют на свое усмотрение. Все поезда из ОРДЛО проходят контроль "таможни" "ДНР" и "ЛНР". Кто и почему дает им команду пропускать товары на украинскую территорию? И даже если Ахметов такой хитроумный, что обо всем договорился сам, то почему это пропустили мимо глаз украинские спецслужбы?

Кто в Украине ответит за названные и неназванные здесь примеры финансирования терроризма?

А не пора ли генеральному прокурору, учитывая огромные убытки и человеческие жертвы за три года войны, а также отсутствие перспектив ее завершения, поставить вопрос о бездействии власти в обороне страны? Или о недостаточной деятельности.

И не пора ли нам не только тайные протоколы СНБОУ показывать, где чиновники и политики хором кричат, что Украину от войны будем дипломатическими нотами оборонять, но показать рапорты, отчеты, аналитические материалы (документальные свидетельства), на основании которых участники злополучного СНБОУ кричали, что Украину защищать нечем. Потому что есть такое аргументированная подозрение, что не нечем, а некому. Как минимум из числа тех, кто обязан в силу статуса и обязанностей.

Не пора ли нашей власти напомнить, что монополия на применение силы у нее есть. Во-вторых, на применение силы против своих граждан. А во-первых, против внешних врагов. А то наша власть традиционно минуя первых сразу переходит ко второму.

Кстати, о недостаточной деятельности. Тот факт, что вопиющее убийство и не менее вопиющая диверсия на складе боеприпасов с двухмесячным обстрелом Авдеевки не тревожит народных депутатов, которые не зовут президента, главу правительства, министров на отчет и к политической ответственности, и является для меня признаком кризиса всей государственности.

Ведь получается так, что у нас нет не только адекватных руководителей органов исполнительной власти, но даже и политиков, которые могли бы указать на ошибки и требовать их исправления.

То есть нет никого во власти, кто руководствовался бы интересами безопасности своих граждан.

Койки менять поздно. Надо менять б...

Оригінал