10 тезисов Валерии Гонтаревой по итогам 2014 года

Поскольку возможности выступить в Верховной раде с итогами года главе НБУ Валерии Гонтаревой так и не предоставили, она решила собрать последнюю в уходящем году пресс-конференцию.

Стоит отметить, что эти пресс-конференции сильно отличаются от прошлогодних. Во-первых, они намного чаще происходят в стенах в Нацбанка, а во-вторых – носят более либеральный характер. Нынешняя глава НБУ, в отличие от предшественников, спокойно реагирует на любые неудобные вопросы.

Кроме журналистов, в зале присутствовали и заместители главы регулятора: сегодня можно было наблюдать, в частности, Александра Писарука и Владислава Рашкована, которые также являются одними из основных реформаторов банковской системы Украины.

Гонтарева возглавила регулятор в крайне сложное время, а потому похвалиться абсолютными цифрами ей было сложно. Тем не менее, глава НБУ выглядела достаточно уверенно. Forbes приводит основные тезисы сегодняшнего выступления Валерии Гонтаревой, пишет minprom.ua.

О первой волне девальвации

Первая волна – это результат накопленных дисбалансов. Дефицит счета текущих операций в течение 2011-2012 годов достиг совершенно несуразного размера, это практически 9% нашего ВВП. И в 2013 году этот показатель составлял $16,5 млрд. Мы знаем, что на поддержание совершенно искусственного курса 8 гривен [за доллар] только за последние несколько лет прошлым руководством НБУ было потрачено $23 млрд резервов. При этом только за первые два месяца этого года было потрачено больше 4 млрд для поддержания искусственного курса.

Дало ли это поддержание курса хоть какой-то прогресс роста нашей экономики? Даже в начале этого года страна не достигла уровня реального ВВП 2008 года. Буквально, не вышла из рецессии 2008 года... Эти накопленные дисбалансы, совершенно искусственно поддерживаемый курс не давали нашей стране ни возможности развиваться, ни экспорту быть конкурентоспособным, не давали развиваться нашему импортозамещению, от чего мы сейчас очень страдаем, потому что инфляцию, к сожалению, до сих пор будет двигать огромное количество импорта.

О второй волне девальвации

В начале августа, когда я выступала в парламенте, гривна достигла фундаментального уровня. Этот уровень находился около 11,7 гривны за доллар, о чем я тогда докладывала в ВР. Это и был наш фундаментальный курс. Почему мы так считаем? Именно в этот момент наш счет текущих операций находился в полностью сбалансированном состоянии. Уже в конце августа, когда мы заседали с крупнейшими банками нашей страны (Forbes писал об этой встрече), мы обсуждали снятие очень многих административных ограничений. Что произошло дальше, вы знаете. У нас началась реальная война на Донбассе. Если вы помните, то у нас 8 сентября произошло перемирие, а до этого началась паника: когда российские танки были на границе, эта паника достигла просто неимоверных размеров. Любая паника в любой стране приводит к однозначным последствиям.

О падении рубля

Мы видели, что происходило на российском рынке, когда за доллар давали 75 рублей, что практически составляло 150% девальвации. Это было краткосрочное явление, после чего вы знаете, что российский рубль опустился где-то до 56 рублей, что, опять же, соответствует 90%-ной девальвации, если сравнивать с ноябрем прошлого года.

Вы понимаете, что тут даже тяжело сравнивать ситуацию с нашей страной. Там промышленность работает в обычном режиме, на территории нет войны, а резервы до недавнего времени покрывали три года импорта, в отличие от наших, которые, к сожалению, на конец ноября составляли 1,8 месяца покрытия импорта. Как человек, наверное, я очень радуюсь, что происходит с российским рублем. Но как главу НБУ меня это не может радовать, потому что Россия остается одним из наших крупных партнеров, следовательно, эта девальвация рубля оказывает исключительно негативное влияние на курс гривны. Доля России в наших торговых отношениях до сих пор за 11 месяцев составляет 21%, по экспорту 17% и по импорту 25%.

О денежно-кредитной политике

Денежно-кредитная политика в этом году проходила в военных условиях. Хочу напомнить, что НБУ действительно поддерживал бюджет страны, но надо понимать, что страна находилась в состоянии войны. Еще раз напомню, МВФ помогает исключительно тем, у кого дисбалансы возникли в платежном балансе страны. МВФ никогда нигде не помогал финансировать войну. В спокойное, мирное время я была бы первой, кто выступал бы против монетизации нашего госдолга.

Что было в этом году, давайте посмотрим… У нас дефицит бюджета с начала года составил порядка 54 млрд гривен, которые были практически полностью профинансированы через покупку ОВГЗ. Помощь международных кредиторов в размере $9 млрд была полностью потрачена на оплату наших старых внешних долгов. Из этих 54 млрд больше 20 млрд гривен – это расходы на армию и на проведение АТО. Они не были изначально предусмотрены нашим бюджетом. Остальные деньги пошли исключительно на выплату зарплат и пенсий. Никто другой в мире в этом году этого сделать не мог. МВФ не финансирует военные расходы, а рынки капитала в стране, которая находится в состоянии войны, закрыты.

О долгах «Нафтогаза Украины»

Мы практически продали $8,6 млрд из наших ЗВР «Нафтогазу» на его нужды. Думаю, не секрет, что НАК «Нафтогаз Украины» требует не просто больших, а фундаментальных реформ, но эти реформы были просто необходимы еще вчера. Опять же, это не только накопленные дисбалансы, не только разница в ценах на газ, о которой мы говорим. Проблема НАК «Нафтогаз» – это накопленные дисбалансы за последние 20 лет. И возникает вопрос: как эти дисбалансы в этом году решать. Вы знаете, что правительство увеличило уставный фонд НАК на 104 млрд гривен, и все они были потрачены на расчеты по долгам… Но все эти деньги были потрачены из ЗВР, и никогда валютный рынок не раскачивали.

О рекордном портфеле ОВГЗ

Это был рекордный год, когда мы увеличили свой портфель ОВГЗ, который на сегодняшний день составляет около 300 млрд гривен, или 70% локальных заимствований нашего правительства, что, конечно, не может не настораживать. Если взять эти цифры вместе, [то получится, что] НБУ профинансировал правительство и «Нафтогаз» на 175 млрд гривен, или практически на 40% нашего сведенного бюджета. Эта сумма также включает 22,8 млрд, которые НБУ перечислил Минфину как прибыль НБУ.

Об оттоке депозитов

Еще одна негативная тенденция этого года – уход депозитов из банковской системы. На сегодняшний день отток с начала года составил 126 млрд гривен. Из них 54,5 млрд – в гривне и практически 9 млрд – в валюте, что составляет практически 29% депозитов физлиц. Больший отток произошел в начале года, продолжался и во втором полугодии, но это несравнимо с первым полугодием. Поэтому я могу сказать, что в стране идет полномасштабный финансовый кризис. Победить его мы можем началом очень быстрых и, можно сказать, экстремальных реформ, и к этому нужно приложить усилия всех наших международных доноров и МВФ.

О стабилизационных кредитах

Мы не просто изменили подход к рефинансированию. Теперь, наверное, никто не может получить рефинанс от НБУ, если у него залог не подтвержден первоклассными компаниями или международными оценщиками-аудиторами. Потому что то качество залогов, которое нам досталось – не то что оставляет желать лучшего, а просто заставило формировать очень большие резервы, потому что портфель был очень некачественный.

Стабилизационный кредит за мою каденцию НБУ выдал всего пять раз. Более того, там обязательно присутствует куратор. Стабкредиты выдавались только под оттоки депозитов и только под выплату в сумме, гарантированной ФГВ. Кроме этого, там обязательно должен быть хороший залог. И это накладывает очень жесткие ограничения на активные операции банка.

О рефинансировании

За время моего пребывания в НБУ возврат рефинанса был больше, чем тот рефинанс, который мы выдали. И это несмотря на то, что из-за Крыма и Донбасса мы банкам сначала сделали каникулы на три месяца, и сейчас объявили их еще на три месяца. С начала года НБУ выдал 35,6 млрд кредитов, а сейчас это 33,8. То есть возврат 1,75 млрд гривен. Больше было возвратов.

На сегодняшний день за всю историю независимости Украины объем выданных кредитов составляет 110 млрд гривен, или 7% ВВП. По отношению ко всему миру это совершенно небольшие цифры, даже низкий показатель. Каждый банк может рассчитывать на НБУ как на кредитора последней инстанции. Но только те банки, которые имеют достаточно капитала или утвержденную программу капитализации, могут приходить в НБУ за рефинансированием.

О ликвидации конвертационных центров

Вы, наверное, знаете, что это был огромный бизнес, притом он просто «менял руки» на протяжении истории страны. А потоки достигали просто невероятных размеров. Насколько я видела, оборот нелегального бизнеса по отмывке денег достигал порядка 300 млрд гривен. Это при том, что курс был 8. Поэтому семь таких крупнейших банков мы вывели в ФГВ. К сожалению, раньше нельзя было сразу отбирать у таких банков лицензии.

Приходилось сначала признавать их проблемными, потом неплатежеспособными, а потом выводить их в Фонд [гарантирования вкладов]. По нормативам они были все очень платежеспособные, но они не занимались банковским бизнесом. Теперь появится возможность сразу выводить эти банки по статье финмониторинга.